Грустные истории о любви

Чтобы разрядить накопившуюся злость, позвольте себе... разбить тарелку. Перед тем, как это сделать, вы скорее всего хоть на миг, да задумаетесь, что убирать осколки придется вам же, да и посуду жалко. А отношения с близким человеком, наверное, дороже любой тарелки — так стоит ли испытывать их на прочность.

«Хорошо, — говорите вы, — что именно ты имеешь в виду?». Это «хорошо» само по себе может отрезвить заводящегося мужчину, поскольку, сказав его, вы как бы стали союзницей, вы его в чем-то уже как бы поняли.

Если на вас повысили голос — не кричите в ответ: «Не смей на меня орать!», это усугубляет конфликт. Скажите тихо, но твердо: «Пожалуйста, не говори со мной таким тоном» (эффект будет больше).

Не вспоминайте во время ссоры все плохое, что было в нашей жизни с этим человеком.

Помните, что ссора — это не конец жизни. Воспринимайте ее как возможность упражнения в искусстве примирения.

у ^
Какое чудо этот дом! Чем дольше живешь, тем пронзительней чувствуешь, насколько он дорог и значителен в твоей жизни. Так тепло и уютно в нем зимой, несмотря на беснующуюся за окнами вьюгу, V
так приятно и прохладно летом.

Дом твоего детства... Будто сейчас помню, как просыпаешься ранехонько, солнце уже показало свой ласковый краешек из-за дальнего леса, брызнуло
миллионом блесток росы на травах, заглянуло и внутрь, откровенно ощупывая прямыми лучами чистого света.

Не хочется подниматься с душистого сенника. Еще некоторое время лежишь, слушаешь, как ходики словно ткут тонкую ткань века... и ленивая муха, словнотяжелый бомбардировщик летит по своим важным делам. Рассматриваешь сучки на потолке. Горы, моря, реки... Стены янтарного цвета с глянцевой поверхностью, срубленные из толстых стволов столетних сосен. Все в этом доме сделано вручную, на совесть, одухотворено усердием и омыто потом. Все настолько полно красотой и жизнью, настолько заворажи-
вающе действует, что не замечаешь, как встаешь.

Шлепаешь босыми ногами по «волнующейся» поверхности матово-се-ребряного пола из толстых плах, сильно выношенных предками за два долгих столетия .

Легко отворяешь толстую, на больших петлях дверь, наклоняешь голову под притолокой, о которую все горожане, особенно торопливая молодежь, сколько им ни говори, набивают здоровенные шишки. Перешагиваешь через широкий порог, под которым от сглаза давно лежит кусок косы, и ступаешь на просторный двор.

Родительский дом — мой причал...